Марина Цветаева Важа Пшавела «Раненый барс»

Таял снег в горах суровых, В долы оползни ползли. Снежным оползням навстречу Звери-туры в горы шли.

Шел за турами вожак их С тихим криком: берегись! Вволю нализавшись соли, Стадо возвращалось ввысь.

Вот и крепости достигли. Здесь, за каменным щитом, Круторогому не страшен Тот с ружьем и волк с клыком.

Но стрелку и горя мало — Новою надеждой полн: На утесе, глянь, оленье Стадо взобралось на холм.

И сокрылось. Сном сокрылось! Как бы не сокрыла даль И последнего оленя С самкою! Рази, пищаль!

Выстрелил! Но мимо пуля! Не достала, быстрая! Только шибче поскакали Быстрые от выстрела!

Звери вскачь, охотник следом, Крупный пот кропит песок. Трижды обходил в обход их И обскакивал в обскок,

Но как стаду вслед ни прядал, Сотрясая холм и дол, Ближе чем на трижды выстрел К мчащимся не подошел.

Эх, кабы не на просторе, А в ущелье их застиг! Был бы праздник в горной келье И на вертеле — шашлык!

Пир бы длился, дым бы стлался… Созерцая гордый рог, Здорово бы посмеялся В бороду свою стрелок!

С горы на гору, и снова Под гору, и снова ввысь. Целый день гонялся тщетно — Руки, ноги отнялись.

Голоден. Качает усталь. Кости поскрипом скрипят. Когтевидные цриапи Ногу до крови когтят.

Пуще зверя изнемогши, Точно сам он был олень, Злу дивится, дню дивится, Ну и зол, дивится, день!

А уж дню-то мало сроку. Глянь на солнце: ввысь глядит, Вниз идет. Уж скоро в долах С волком волк заговорит.

Холм с холмом, тьма с тьмой смесится: С горной мглой — долины мгла. Скроет тура и оленя, Скроет шкуру и рога.

«Матерь мощная! Царица Векового рубежа, Горной живности хозяйка, Всей охоты госпожа,

Все охотники — сновидцы! Род наш, испокон села, Жив охотой был, охота ж Вещим сном жива была:

Барс ли, страшен, орл ли, хищен, Тур ли, спешен, хорь ли, мал, — Что приснилось в сонной грезе — То стрелок в руках держал.

Матерь вещая! Оленя Мне явившая в крови, Оживи того оленя, Въяве, вживе мне яви!

Чтобы вырос мне воочью Исполин с ветвистым лбом! Чтобы снившееся ночью Стало сбывшееся днем».

Помоляся, стал Мтварели Хлеб жевать — зубам гранит! Вдоль по берегу ущелья Вверх глядит, вперед глядит.

Островерхие там видит Скалы статной вышины. Можжевельником покрыты, Папортом опущены.

С можжевеловой вершины Мчит ручей хриплоголос, Пеной моет — все ж не может Дочиста отмыть утес.

Встал охотник, встал, как вкопан: Вот оттуда-то, с высот, Раздирающий, сердечный Стон идет — то зверь зовет.

Погляди! На самой круче, В яркой росписи пчелы, На площадке барс могучий Вытянулся вдоль скалы.

Лапу вытянул по гребню, С лапы кровь течет в ручей, И, с водой слиясь, несется, В вечный сумрак пропастей.

Стонет он, как муж могучий Под подошвою врага! Стонет, как гора, что тучу Сбрасывала — не смогла!

Стонет так, что скалы вторят, Жилы стынут… — Гей, не жди, Бей, охотник! — «Нет! (охотник) Бить не буду — не враги!

Он, как я, живет охотой, Побратиму не злодей. Пострадавшего собрата Бить не буду — хоть убей!»

Но и зверь узнал Мтварели. На трех лапах, кое-как, Где вприхромку, где вприпрыжку, Вот и снизился, земляк:

Смотрит в око человеку Оком желтым, как смола, И уж лапа на колено Пострадавшая легла.

Осмотрел охотник рану, Вытащил из-под когтей Камень заостренным клювом Беркута, царя ночей.

Снес обвал его сыпучий На кремнистый перевал. С той поры осколок злостный Барса ждал да поджидал.

Пестрый несся, — злостный въелся. Берегися, быстрогон! Где пята земли не чует, — Там и камень положён!

Выскоблил охотник рану, (Лекарь резал, барс держал), Пестротканным полосатым Лоскутом перевязал.

Выздоравливай, приятель! Не хворай теперь вовек! Прянул барс, как сокол летом, Горы-долы пересек.

Проводил стрелок глазами… Подивились бы отцы! Скоро лани станут львами, Коли барс смирней овцы.

Тут — что было в жилах крови — Вся прихлынула к лицу: Легкий — робкий — быстрый — близкий Зверя топот сквозь листву.

Глянул: широковетвистый, Лоб подъемля, как венец… Грянул выстрел — и в ущелье Скатывается самец.

Еще эхо не успело Прозвонить олений час — Где олень скакал, спасаясь, Мощный барс стоит, кичась.

Прорычал разок и скрылся, Обвалив песчаный пласт. Там, где барс стоял, красуясь, Дикий тур бежит, лобаст.

Грянул выстрел — и с утеса В бездну грохается тур. Там, где тур свалился, — барс встал, Пестрохвост и пестрошкур.

Перевязанною лапой Тычет в грудь себя: «Признал? Я-де тура и оленя Под ружье твое пригнал!»

Не успел охотник молвить: «Бог тебя благослови!» — Нету барса. Только глыбы Позади да впереди.

Тьма ложится, мрак крадется, Путь далек, а враг незрим. Не луне — вдове — бороться С черным мороком ночным.

Где-то плачется лисица, — Худо ей, — недобр ей час! Други милые, примите Времени седого сказ.