Самойлов Давид

Давид Самойлов Пярнуские элегии

_Г.М.

I

Когда-нибудь и мы расскажем, Как мы живем иным пейзажем, Где море озаряет нас, Где пишет на песке, как гений, Волна следы своих волнений И вдруг стирает, осердясь.

II

Красота пустынной рощи И ноябрьский слабый свет — Ничего на свете проще И мучительнее нет.

Так недвижны, углублённы Среди этой немоты Сосен грубые колонны, Вязов нежные персты.

Но под ветром встрепенется Нетекучая вода… Скоро время распадется На сейчас и «никогда».

III

Круг любви распался вдруг. День какой-то полупьяный. У рябины окаянной Покраснели кисти рук.

Не маши мне, не маши, Окаянная рябина, Мне на свете все едино, Коль распался круг души.

IV

И жалко всех и вся. И жалко Закушенного полушалка, Когда одна, вдоль дюн, бегом — Душа — несчастная гречанка… А перед ней взлетает чайка. И больше никого кругом.

V

Здесь великие сны не снятся, А в ночном сознанье теснятся Лица полузабытых людей — Прежних ненавистей и любвей. Но томителен сон про обманы, Он болит, как старые раны, От него проснуться нельзя. А проснешься — еще больнее, Словно слышал зов Лорелеи И навек распалась стезя.

VI

Деревья прянули от моря, Как я хочу бежать от горя — Хочу бежать, но не могу, Ведь корни держат на бегу.

VII

Когда замрут на зиму Растения в садах, То невообразимо, Что превратишься в прах.

Ведь можно жить при снеге, При холоде зимы. Как голые побеги, Лишь замираем мы.

И очень долго снится — Не годы, а века — Морозная ресница И юная щека.

VIII

Как эти дали хороши! Залива снежная излука. Какая холодность души К тому, что не любовь и мука!

О, как я мог так низко пасть, Чтобы забыть о милосердье!.. Какое равнодушье к смерти И утомительная страсть!

IX

Любить не умею. Любить не желаю. Я глохну, немею И зренье теряю. И жизнью своею Уже не играю. Любить не умею — И я умираю.

Х

Пройти вдоль нашего квартала, Где из тяжелого металла Излиты снежные кусты, Как при рождественском гаданье, Зачем печаль? Зачем страданье, Когда так много красоты? Но внешний мир — он так же хрупок, Как мир души. И стоит лишь Невольный совершить проступок: Задел — и ветку оголишь.

XI

В Пярну легкие снега. Так свободно и счастливо! Ни одна еще нога Не ступала вдоль залива.

Быстрый лыжник пробежит Синей вспышкою мгновенной. А у моря снег лежит Свежим берегом вселенной.

XII

Когда тайком колдует плоть, Поэзия — служанка праха. Не может стих перебороть Тщеславья, зависти и страха.

Но чистой высоты ума Достичь нам тоже невозможно. И все тревожит. Все тревожно. Дождь. Ветер. Запах моря. Тьма.

XIII

Утраченное мне дороже, Чем обретенное. Оно Так безмятежно, так погоже, Но прожитому не равно. Хотел мне дать забвенье Боже, И дал мне чувство рубежа Преодоленного. Но все же Томится и болит душа.

XIV

Вдруг март на берегу залива. Стал постепенно таять снег. И то, что было несчастливо, Приобрело иной разбег.

О, этот месяц непогожий! О, эти сумрачные дни! Я в ожидании… О Боже, Спаси меня и сохрани…

XV

Расположенье на листе Печальной строчки стихотворной. И слезы на твоем лице, Как на иконе чудотворной. И не умею передать То, что со мною происходит: Вдруг горний свет в меня нисходит, Вдруг покидает благодать.

XVI

Чет или нечет? Вьюга ночная. Музыка лечит. Шуберт. Восьмая.

Правда ль, нелепый Маленький Шуберт, Музыка — лекарь? Музыка губит.

Снежная скатерть. Мука без края. Музыка насмерть. Вьюга ночная.

В избранном Добавить в избранное Подождите...

Нажмите «Мне нравится» и
поделитесь стихом с друзьями:

Комментарии читателей

    Если в тексте ошибка, выделите полностью слово с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter, чтобы сообщить.

    Читайте стихотворение Давида Самойлова «Пярнуские элегии», а также другие произведения поэта.