Вера Полозкова Я, Ниспадающая, Ничья

Я. Ниспадающая. Ничья. Беспрекословная, как знаменье. Вздорная. Волосы в три ручья. Он — гримаска девчоночья — Беспокойство. Недоуменье.

Я — открытая всем ветрам, Раскаленная до озноба. Он — ест сырники по утрам, Ни о чем не скорбя особо.

Я — Измеряю слова Навес, Переплавляя их тут же в пули, Он — сидит у окна на стуле И не сводит очей с небес.

Мы- Не знаем друг друга. Нас — Нет еще как местоименья. Только — Капелька умиленья. Любования. Сожаленья. Он — миндальная форма глаз, Руки, слепленные точёно… В общем — в тысячу первый раз, Лоб сжимая разгорячённо, Быть веселой — чуть напоказ — И, хватая обрывки фраз, Остроумствовать обречённо, Боже, как это все никчёмно — Никогда не случится «нас» Как единства местоимений, Только горсточка сожалений. — Все закончилось. Свет погас.

Я. Все та же. И даже Ночь Мне тихонько целует веки. Не сломать меня. Не помочь. Я — Юпитера дочь. Вовеки. Меня трудно любить Земным. В вихре ожесточённых весён Я порой задохнусь иным, Что лучист, вознесён, несносен… Но ему не построят храм, Что пребудет велик и вечен — Он ест сырники по утрам И влюбляется в смертных женщин.

Я же Все-таки лишь струна. Только Голос. Без слов. Без плоти. Муза. Дух. Только не жена. — Ветер, Пойманный На излёте.