Вера Полозкова Люболь

История болезни

Голос – патокой жирной… Солоно… Снова снилось его лицо. Символ адова круга нового – Утро. Дьявола колесо.

«Нет, он может – он просто ленится!» «Ну, не мучает голова?» Отчитаться. Удостовериться – Да, действительно, Ты жива.

Держит в пластиковом стаканчике Кофе – приторна как всегда. – А в ночную? – Сегодня Танечке – Подежурить придется – да?

Таня – добрая, сверхурочная – Кротость – нету и двадцати… Попросить бы бинтов намоченных К изголовью мне принести.

Я больная. Я прокаженная. Мой диагноз – уже пароль: «Безнадежная? Зараженная? Не дотрагиваться – Люболь.»

Солнце в тесной палате бесится И Голгофою на полу – Крест окна. Я четыре месяца Свою смерть по утрам стелю

Вместо коврика прикроватного, – Ядом солнечного луча. Таня? Тихая, аккуратная… И далекой грозой набатною – Поступь мерная главврача.

Сухо в жилах. Не кровь – мазутная Жижа лужами разлита По постели. Ежеминутное Перевязыванье бинта

Обнажает не ткань багровую – Черный радужный перелив Нефти – пленкой миллиметровою – Будто берег – меня накрыв.

Слито. Выпарено. Откачано Все внутри – только жар и сушь. Сушь и жар. И жгутами схвачены Соконосные токи душ.

Слезы выжаты все. Сукровицу Гонит слезная железа По щекам – отчего лиловятся И не видят мои глаза. День как крик. И зубцами гнутыми – Лихорадочность забытья. День как дыба: на ней распнуты мы – Моя память – и рядом я.

Хрип, Стон, – Он. Он.

День как вихрь в пустыне – солоно, А песок забивает рот. Днем – спрессовано, колесовано – И разбросано у ворот.

Лязг. Звон. Он. Он

Свет засаленный. Тишь пещерная. Мерный шаг – пустота идет. Обходительность предвечерняя – А совсем не ночной обход.

Лицемерное удивленьице: «Нынче день у Вас был хорош!» – Отчитаться. Удостовериться – Да, действительно, Ты умрешь.

Просиявши своей спасенностью, «Миновала-чаша-сия» – Не у ней же мы все на совести – Совесть Есть И у нас Своя.

…Утешения упоительного Выдох – выхода брат точь-в-точь, – Упаковкой успокоительного: После вечера Будет ночь.

Растравляющее, Бездолящее Око дня – световой капкан. Боже, смилостивись! – обезболивающего – Ложку тьмы На один стакан.

Неба льдистого литр – В капельницу Через стекла налить позволь… Влагой ночи чуть-чуть отплакивается Моя проклятая Люболь.

Отпивается – как колодезной Животворной святой водой. Отливается – робкой, боязной Горной речкою молодой –

Заговаривается… Жалится!.. Привкус пластиковый во рту. Ангел должен сегодня сжалиться И помочь перейти черту. то «виват» тебе, о Великая… Богом… посланная… чума… Ах, как солоно… Эта дикая Боль заставит сойти с ума…

Как же я… ненавижу поздние Предрассветные роды дня… Таня! Танечка! Нету воздуха! Дверь балконную для меня

Отворите…Зачем, зачем она Выжигает мне горло – соль…

Аллилуйя тебе, Священная Искупительная Люболь.