Владимир Нарбут Большевик

1

Мне хочется о Вас, о Вас, о Вас бессонными стихами говорить… Над нами ворожит луна-сова, и наше имя и в разлуке: три. Как розовата каждая слеза из Ваших глаз, прорезанных впродоль! О теплый жемчуг! Серые глаза, и за ресницами живая боль. Озерная печаль живет в душе. Шуми, воспоминаний очерет, и в свежести весенней хорошей, святых святое, отрочества бред.

Мне чудится: как мед, тягучий зной, дрожа, пшеницы поле заволок. С пригорка вниз, ступая крутизной, бредут два странника. Их путь далек… В сандальях оба. Высмуглил загар овалы лиц и кисти тонких рук. «Мария, — женщине мужчина, — жар долит, и в торбе сохнет хлеб и лук». И женщина устало: «Отдохнем». Так сладко сердцу речь ее звучит!.. А полдень льет и льет, дыша огнем, в мимозу узловатую лучи…

Мария! Обернись, перед тобой Иуда, красногубый, как упырь. К нему в плаще сбегала ты тропой, чуть в звезды проносился нетопырь. Лилейная Магдала, Кари от, оранжевый от апельсинных рощ… И у источника кувшин… Поет девичий поцелуй сквозь пыль и дождь.

Но девятнадцать сотен тяжких лет на память навалили жернова. Ах, Мариам! Нетленный очерет шумит про нас и про тебя, сова… Вы — в Скифии, Вы — в варварских степях. Но те же узкие глаза и речь, похожая на музыку, о Бах, и тот же плащ, едва бегущий с плеч. И, опершись на посох, как привык, пред Вами тот же, тот же, — он один! — Иуда, красногубый большевик, грозовых дум девичьих господин.

Над озером не плачь, моя свирель. Как пахнет милой долгая ладонь!.. … Благословение тебе, апрель. Тебе, небес козленок молодой!

2

И в небе облако, и в сердце грозою смотанный клубок. Весь мир в тебе, в единоверце, коммунистический пророк! Глазами детскими добрея день ото дня, ты видишь в нем сапожника и брадобрея и кочегара пред огнем. С прозрачным запахом акаций смесился холодок дождя. И не тебе собак бояться, с клюкой дорожной проходя! В холсте суровом ты — суровей, грозит земле твоя клюка, и умные тугие брови удивлены грозой слегка.

3

Закачусь в родные межи, чтоб поплакать над собой, над своей глухой, медвежьей, черноземною судьбой. Разгадаю вещий ребус — сонных тучек паруса: зноем (яри на потребу) в небе копится роса. Под курганом заночую, в чебреце зарей очнусь. Клонишь голову хмельную, надо мной калиной, Русь! Пропиваем душу оба, оба плачем в кабаке. Неуемная утроба, нам дорога по руке! Рожь, тяни к земле колосья! Не дотянешься никак? Будяком в ярах разросся заколдованный кабак.

И над ним лазурной рясой вздулось небо, как щека. В сердце самое впилася пьявка, шалая тоска…

4

Сандальи деревянные, доколе чеканить стуком камень мостовой? Уже не сушатся на частоколе холсты, натканные в ночи вдовой. Уже темно, и оскудела лепта, и кружка за оконницей пуста. И желчию, горчичная Сарепта, разлука мажет жесткие уста. Обритый наголо хунхуз безусый, хромая, по пятам твоим плетусь, о Иоганн, предтеча Иисуса, чрез воющую волкодавом Русь. И под мохнатой мордой великана пугаю высунутым языком, как будто зубы крепкого капкана зажали сердца обгоревший ком.

1920 Киев

В избранном Добавить в избранное Подождите...

Нажмите «Мне нравится» и
поделитесь стихом с друзьями:

Комментарии читателей

    Если в тексте ошибка, выделите полностью слово с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter, чтобы сообщить.

    Владимир Нарбут написал стихотворение «Большевик» в 1920 году. Читайте произведения поэта онлайн и голосуйте за лучшее.