Алексей Мерзляков Ночь
Уже хаоса дщерь ужасна На тяжких крылиях, во свет Как буря ниспустившись мрачна, Простерла в облаках полет. Ее одежда — тучи черны, Усеянные тьмою звезд, Что сыплют искры света бледны В пространства бесконечны мест.
Летит! — и воздух страшно воет, Гнетомый тяжестью под ней, Размахом крыл вселенну кроет, Мрак сыплет из своих очей; От персей ро.су проливает, На тучи новых горы туч Кладет — и небо помрачает. День кроет в Понте бледный луч.
И се, как мрачна тень, спустившись, Подвигла маковым жезлом, И вся природа, к ней склонившись На лоно, спит священным сном. Любезна тишина в долинах Воздвигла трон свой на цветах; Не слышен ветров вой в пустынях, Ни рев зверей в густых лесах.
Всё спит, и в мраморе, в кристаллах Коварство злобно мира спит На окровавленных кинжалах И сна в мечтах весь свет разит. И пышность дремлет там презренна На персях роскоши, сует; И праздность, леность расслабленна Болезни купно с сном пиет.
И зависть ищет там покоя, Но, ах! покой ее бежит, В норах себя, в пещерах кроя, Нигде сладчайша сна не зрит. Обвившись вкруг нее трекратно И жало в бледну грудь вонзив, Змей точит черну кровь всечасно, Сей свет ей в ад преобратив.
И ты, о скупость! тамо дремлешь, Близ идола во мгле сидя, Малейший шум со страхом внемлешь, Боишься света — и себя. Ты, ты одна против природы Клянешь и сон, и самый день, И сладостям драгой свободы Предпочитаешь гнусный плен.
Покайтесь все, или страдайте В начало предгрядущих мук; Из собственных здесь яд примайте, А там суда из грозных рук. И благо всех утех презренных Коварным, пышным, гордым, злым Не есть ли бездна мук несчетных? И самый свет не гроб ли им?
Градов утехи, чести, слава Презренных роскоши детей, Для сердца доброго отрава, Не льстите вы душе моей! Прошло, прошло уже то время, Как ваши узы я лобзал, Носил охотно ваше бремя; Теперь уже не ваш я стал.
И что ж вы в свете сем превратном? Не те ль прелестные огни, Что странник в беспокойстве страшном Зрит на могилах в мрачны дни? За ними следует несчастный, Свой дух надеждой веселит И вдруг себя в пустыне мрачной, В жилище хладной смерти зрит.
Почто ж толико слепы смертны, Что вас не могут познавать? Когда ж познают, сколь вы вредны, Почто не могут вас бежать? Там света гордый победитель, Который царства раздавал, Градов и крепостей строитель В позорном плене вашем пал.
Герой, венцом венчанный славы, Что Рим вознес на высоты, Отколь царям давал уставы, Погиб средь звуков славы ты! Несясь на гордой колеснице, Ведя в триумфе королей, Ты скиптр желал иметь в деснице, Желал — и меч в груди твоей.
О юность лет моих дражайша! Тебя возможно ль мне забыть? Но ты была мечта сладчайша, Что вместе с сном от нас летит. Лишь я для света пробудился, Блеснул мне славы метеор, Блеснул — и, слабый, я прельстился, Прошел моря, стремнины гор.
Колико бедствий я ужасных Терпеть в сей жизни должен был? Из рук свирепой смерти хладных Я лавры рвал, себя губил. Идущий вслед за гордой славой, Коварства сети попирал; Сын зависти, свой взор лукавый Потупив, часто воздыхал.
Теперь слагаю узы света, Теперь, в мои преклонны дни, В сем мире не найду предмета Любезней, кроме тишины. А ты, тиранка легковерных, Что за труды, за жизнь, за кровь Нам похвалы сулишь бессмертны, Мне что явишь в прельщенье вновь?
Все блага света — тень пустая Противу малых благ моих. Здесь хижина моя простая Приятней пирамид твоих. А там, в дали, мне неизвестной, Я зрю туман, как некий столп Иль занавес распространенный, А в нем — удел мой, тесный гроб.
Несчастья света мне не страшны: Они к спокойству смертным путь; Научимся из бед ужасных Вливать себе отраду в грудь. Жизнь нашу эта ночь являет, Сокрыты пропасти от глаз; Пусть добродетель провождает Всегда во мгле идущих нас!
А вы, сыны небесна рая, Любимцы истины святой, Вы, коих зависть в свете злая Под гордою гнетет пятой, Мужайтесь, в правду облеченны! По грозной, страшной ночи, в свет Сын утра придет вожделенный И вас к утехам призовет…
1796
Нажмите «Мне нравится» и
поделитесь стихом с друзьями:
Комментарии читателей