Владимир Луговской Игорь

Потемнели, растаяв, лесные лиловые тропы. Игорь, друг дорогой, возвратился вчера с Перекопа. Он бормочет в тифу на большой материнской кровати, Забинтован бинтом и обмотан оконною ватой. Игорь тяжко вздыхает, смертельными мыслями гордый, Видит снежный ковыль и махновцев колючие морды, Двухвершковое сало, степной полумесяц рогатый, И бессмертные подвиги Первой курсантской бригады. Молодой, непонятый, с большим, заострившимся носом, Он кроватную смерть заклинает сивашским откосом, И как только она закогтится и сердце зацепит — Фрунзе смотрит в бинокль и бегут беспощадные цепи. А за окнами синь подмосковная, сетка березы, Снегири воробьям задают вперебивку вопросы. Толстый мерин стоит, поводя, словно дьякон, губою, И над Средней Россией пространство горит голубое.

1938