Лермонтов Михаил Юрьевич

Михаил Лермонтов Журналист, читатель и писатель

Les poetes ressemblent aux ours, qui se nourrissent en sucant leurpatte. Inedit*

(Комната писателя, опущенные шторы. Он сидит в больших креслах перед камином; читатель с сигарой стоит спиной к камину. Журналист входит)

Журналист

Я очень рад, что вы больны. В заботах жизни, в шуме света Теряет скоро ум поэта Свои божественные сны. Среди различных впечатлений На мелочь душу разменяв, Он гибнет жертвой общих мнений! Когда ему в пылу забав Обдумать зрелое творенье? Зато, какая благодать, Коль небо вздумает послать Ему изгнанье, заточенье, Иль даже долгую болезнь: Тотчас в его уединенье Раздастся сладостная песнь! Порой влюбляется он страстно В свою нарядную печаль… … Ну, что вы пишете? — нельзя ль Узнать?

Писатель

Да ничего…

Журналист

Напрасно!

Писатель

О чем писать? — восток и юг Давно описаны, воспеты; Толпу ругали все поэты, Хвалили все семейный круг; Все в небеса неслись душою, Взывали, с тайною мольбою, К N. N., неведомой красе, — И страшно надоели все.

Читатель

И я скажу — нужна отвага, Чтобы открыть, хоть ваш журнал (Он мне уж руки обломал). — Во-первых: серая бумага! Она быть может и чиста; Да как-то страшно без перчаток!.. Читаешь — сотни опечаток! Стихи — такая пустота; Слова без смысла, чувства нету, Натянут каждый оборот; Притом — сказать ли по секрету? — И в рифмах часто недочёт. Возьмёшь ли прозу? — перевод. А если вам и попадутся Рассказы на родимый лад — То верно над Москвой смеются Или чиновников бранят. С кого они портреты пишут? Где разговоры эти слышут? А если и случалось им, Так мы их слышать не хотим! — Когда же на Руси бесплодной, Расставшись с ложной мишурой, Мысль обретёт язык простой И страсти голос благородный?

Журналист

Я точно то же говорю; Как вы открыто негодуя, На музу русскую смотрю я. Прочтите критику мою.

Читатель

Читал я. — Мелкие нападки На шрифт, виньетки, опечатки, Намеки тонкие на то, Чего не ведает никто. Хотя б забавно было свету! — В чернилах ваших, господа, И желчи едкой даже нету, А просто грязная вода.

Журналист

И с этим надо согласиться. Но верьте мне, душевно рад Я был бы вовсе не браниться — Да как же быть?. меня бранят? Войдите в наше положенье! Читает нас и низший круг; Нагая резкость выраженья Не всякий оскорбляет слух; Приличье, вкус — всё так условно; А деньги все ведь платят ровно! — Поверьте мне: судьбою несть Даны нам тяжкие вериги; Скажите, каково прочесть Весь этот вздор, все эти книги… И всё зачем? — чтоб вам сказать, Что их не надобно читать!..

Читатель

Зато какое наслажденье, Как отдыхает ум и грудь, Коль попадется как-нибудь Живое, свежее творенье. Вот, например, приятель мой: Владеет он изрядным слогом, И чувств и мыслей полнотой Он одарен всевышним богом.

Журналист

Всё это так. — Да вот беда: Не пишут эти господа.

Писатель

О чем писать? — бывает время, Когда забот спадает бремя Дни вдохновенного труда, Когда и ум и сердце полны, И рифмы дружные, как волны, Журча, одна во след другой Несутся вольной чередой. Восходит чудное светило В душе проснувшейся едва; На мысли, дышащие силой, Как жемчуг нижутся слова. Тогда с отвагою свободной Поэт на будущность глядит, И мир мечтою благородной Пред ним очищен и обмыт, Но эти странные творенья Читает дома он один, И ими после без зазренья Он затопляет свой камин. Ужель ребяческие чувства, Воздушный, безотчетный бред Достойны строгого искусства? Их осмеет, забудет свет…

Бывают тягостные ночи: Без сна, горят и плачут очи, На сердце жадная тоска; Дрожа, холодная рука Подушку жаркую объемлет; Невольный страх власы подъемдет; Болезненный, безумный крик Из груди рвется — и язык Лепечет громко без сознанья Давно забытые названья; Давно забытые черты В сияньи прежней красоты Рисует память своевольно: В очах любовь, в устах обман — И веришь снова им невольно, И как-то весело и больно Тревожить язвы старых ран. — Тогда пишу. — Диктует совесть, Пером сердитый водит ум: То соблазнительная повесть Сокрытых дел и тайных дум; Картины хладные разврата, Преданья глупых юных дней, Давно без пользы и возврата Погибших в омуте страстей, Средь битв незримых, но упорных, Среди обманщиц и невежд, Среди сомнений ложно-черных И ложно-радужных надежд. Судья безвестный и случайный, Не дорожа чужою тайной, Приличьем скрашенный порок Я смело предаю позору; Неумолим я и жесток… Но, право, этих горьких строк Неприготовленному взору Я не решуся показать… Скажите ж мне, о чем писать?.

К чему толпы неблагодарной Мне злость и ненависть навлечь? Чтоб бранью назвали коварной Мою пророческую речь? Чтоб тайный яд страницы знойной Смутил ребенка сон покойный И сердце слабое увлёк В свой необузданный поток? О нет! — преступною мечтою Не ослепляя мысль мою, Такой тяжелою ценою Я вашей славы не куплю.

* Поэты похожи на медведей, которые кормятся тем, что сосут лапу.

Неизданное. (фр.)

В избранном Добавить в избранное Подождите...

Нажмите «Мне нравится» и
поделитесь стихом с друзьями:

Комментарии читателей

    Если в тексте ошибка, выделите полностью слово с опечаткой и нажмите Ctrl + Enter, чтобы сообщить.

    Читайте стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова «Журналист, читатель и писатель», а также другие произведения поэта.