Дмитрий Кедрин Грибоедов

Помыкает Паскевич, Клевещет опальный Ермолов... Что ж осталось ему? Честолюбие, холод и злость. От чиновных старух, От язвительных светских уколов Он в кибитке катит, Опершись подбородком на трость.

На груди его орден. Но, почестями опечален, В спину ткнув ямщика, Подбородок он прячет в фуляр. Полно в прятки играть. Чацкий он или только Молчалин – Сей воитель в очках, Прожектёр, Литератор, Фигляр?

Прокляв английский клоб, Нарядился в халат Чаадаев, В сумасшедший колпак И в моленной сидит, в бороде. Дождик выровнял холмики На островке Голодае, Спят в земле декабристы, И их отпевает… Фаддей!

От мечты о равенстве, От фраз о свободе натуры, Узник Главного штаба, Российским послом состоя, Он катит к азиятам. Взимать с Тегерана куруры, Туркменчайским трактатом Вколачивать ум в персиян.

Лишь упрятанный в ящик, Всю горечь земную изведав, Он вернётся в Тифлис. И, коня осадивший в грязи, Некто спросит с коня: – Что везёте, друзья? – «Грибоеда. Грибоеда везём!» – Пробормочет лениво грузин.

Кто же в ящике этом? Ужели сей желчный скиталец? Это тело смердит, И торчит, указуя во тьму, На нелепой дуэли Нелепо простреленный палец Длани, коей писалась Комедия «Горе уму».

И покуда всклокоченный, В сальной на вороте ризе, Поп армянский кадит Над разбитой его головой, Большеглазая девочка Ждёт его в дальнем Тебризе, Тяжко носит дитя И не знает, Что стала вдовой.

1936