Римма Казакова Гомер

_И. Кашежевой

Неважно, что Гомер был слеп. А может, так и проще… Когда стихи уже — как хлеб, они вкусней на ощупь.

Когда строка в руке — как вещь, а не туманный символ… Гомер был слеп, и был он весь — в словах произносимых.

В них все деянию равно. В них нет игры и фальши. В них то, что — там, давным-давно, и то, что будет дальше.

Слепцу орали: — Замолчи!- Но, не тупясь, не старясь, стихи ломались, как мечи, и все-таки остались.

Они пришли издалека, шагнув из утра в утро, позелененные слегка, как бронзовая утварь.

Они — страннейшая из мер, что в мир несем собою… Гомер был слеп, и он умел любить слепой любовью.

И мир, который он любил чутьем неистребимым, не черным был, не белым был, а просто был любимым.

А в уши грохот войн гремел и ветер смерти веял… Но слепо утверждал Гомер тот мир, в который верил.

… И мы, задорные певцы любви, добра и веры, порой такие же слепцы, хотя и не Гомеры.

А жизнь сурова и трезва, и — не переиначить! Куда вы ломитесь, слова, из глубины незрячей?

Из бездны белого листа, из чистой, серебристой,- юродивые, босота, слепые бандуристы…

1970