Николай Гумилев Северный раджа
Валентину Кривичу.
1.
Она простерлась, неживая, Когда замышлен был набег, Ее сковали грусть без края И синий лед, и белый снег.
Но и задумчивые ели В цветах серебряной луны, Всегда тревожные, хотели Святой по-новому весны.
И над страной лесов и гатей Сверкнула золотом заря, — То шли бесчисленные рати Непобедимого царя.
Он жил на сказочных озерах, Дитя брильянтовых раджей, И радость светлая во взорах, И губы лотуса свежей.
Но, сына царского, на север Его таинственно влечет: Он хочет в поле видеть клевер, В сосновых рощах желтый мед.
Гудит земля, оружье блещет, Трубят военные слоны, И сын полуночи трепещет Пред сыном солнечной страны.
Се — царь! Придите и поймите Его спасающую сеть, В кипучий вихрь его событий Спешите кануть и сгореть.
Легко сгореть и встать иными, Ступить на новую межу, Чтоб встретать в пламени и дыме Владыку севера, Раджу.
2.
Он встал на крайнем берегу, И было хмуро побережье, Едва чернели на снегу Следы глубокие, медвежьи.
Да в отдаленной полынье Плескались рыжие тюлени, Да небо в розовом огне Бросало ровный свет без тени.
Он обернулся… там, во мгле Дрожали зябнущие парсы И, обессилев, на земле Валялись царственные барсы,
А дальше падали слоны, Дрожа, стонали, как гиганты, И лился мягкий свет луны На их уборы, их брильянты.
Но людям, павшим перед ним, Царь кинул гордое решенье: «Мы в царстве снега создадим Иную Индию… — Виденье».
На этот звонкий синий лед Утесы мрамора не лягут И лотус здесь не зацветет Под вековою сенью пагод.
Но будет белая заря Пылать слепительнее вдвое, Чем у бирманского царя Костры из мирры и алоэ.
Не бойтесь этой наготы И песен холода и вьюги, Вы обретете здесь цветы, Каких не знали бы на юге…».
3.
И древле мертвая страна С ее нетронутою новью, Как дева юная, пьяна Своей великою любовью.
Из дивной Галлии воотще К ней приходили кавалеры, Красуясь в бархатном плаще, Манили к тайнам чуждой веры.
И Византии строгой речь, Ее задумчивые книги, Не заковали этих плеч В свои тяжелые вериги.
Здесь каждый миг была весна И в каждом взоре жило солнце, Когда смотрела тишина Сквозь закоптелое оконце.
И каждый мыслил: «Я в бреду, Я сплю, но радости всё те же, Вот встану в розовом саду Над белым мрамором прибрежий.
И та, которую люблю, Придет застенчиво и томно, Она близка… теперь я сплю И хорошо, у грезы темной».
Живет закон священной лжи В картине, статуе, поэме — Мечта великого Раджи, Благословляемая всеми.
Нажмите «Мне нравится» и
поделитесь стихом с друзьями:
Комментарии читателей