Федор Глинка Затихал на ратном поле...

Картина ночи перед последним боем под стенами Смоленска и прощальная песнь русского воина

Затихал на ратном поле Битвы грозный шум, И смоленски древни стены, Гордых башен ряд Приоделись мраком ночи: Бил полночный час!.. Но к покою не склонялся Храбрых россов стан: Не дремали мудры вожди, Думу думали, Как в страну свою родную Не пустить врагов. А враги, враги пируют, Позабыв, что Бог С высоты на них наводит Свей разящий гром. Разлились, как шумны волны, Их полки в полях; Ярко сталь мечей сверкает, Страшно медь звучит; И, вздыхая томно, вторит Древний русский край. Громко ржанье чуждых коней, Чуждых воев клик… Тьмы врагов, кичась, мечтают Сдвинуть с места град!.. Затрещал под их стопами Древних холмов ряд, И под силой их погнулся Левый брег Днепра! Развели они несметны По горам огни. Но одни ль огни в их стане? Села ближние Запалились их руками, — Всюду зарев блеск! И кругом в ночи краснеет Море огненно… Загорелась, запылала Земля русская! Поднялся пожар высоко — До небесных звезд, И с пожаром востекают Выше звезд мольбы; Тяжко стонут, воздыхая, Люди русские. «Пусть сгорают наши села, — Говорят в слезах. — Что нам села? Что нам грады? Лишь бы край родной Защитить от лютой доли В вечном рабстве жить!» Так гласит народ, а горы Вторят ратных клик. И часы проходят ночи: Близок грозный день! Показался из-за башен В дымном облаке Месяц, весь налитый кровью, И печальный лик Углубил в потоке мутном… И восток небес Забелел; златой струею Пролилась заря: Зарумянились сребристых Облаков края, И повеял в поле свежий Предрассветный ветр, И огни во стане русском (Что поставлен был Вдоль крутой горы Покровской) Бледно теплятся… Тут острят, шумя, гусары Сабли ясные, И козак — свой длинный дротик; И пехотный строй Закрепляет (чтоб не дрогнул) Троегранный штык… Гул далеко вторит ржанье Ретивых коней; Бьют копытами о землю, Из ноздрей их дым; Громко сарпают, и очи Их огнем горят. Словно просятся на битву, Осердясь за то, Что враги в родных потоках Водопой мутят!.. Все вещало, что настанет Скоро день и бой, И воспел тут воин русский Песнь Прощальную:

«Друзья мои, товарищи, сподвижники в боях! Настанет скоро страшный день, и битва загремит! Застонет дол и темный бор от сечи роковой, И ясну зорю утренню и солнца лик младой Затмит, поднявшись тучами, над смертным полем дым!.. Друзья мои, товарищи, сподвижники в боях! Настанет скоро страшный день, и битва загремит: Бог знает, кто останется, друзья, из нас живых! Но сладко, сладко в битве пасть за родину свою! Не славы алчет русский царь, и начал бой не он: Враги, враги вломились к нам с цепями и мечом! Грозят пленить святую Русь и русских покорить! Ах! нет, того нельзя стерпеть: скорей могила всем! Как тяжко жить под чуждыми законами врагов! Не ясно солнце красное тоскующим в плену, Не видит звезд и месяца раба слезящий взор! И самый хлеб постыл ему, и соль ему горька! Нет, братцы, нет, товарищи, не выдайте врагам Отечества любезного на рабство и позор! Пречистая Владычица, хранящая сей град! Подай нам крепость львиную, да постоим в бою, Да будет грудь усердная сих древних крепче стен! Друзья мои, товарищи, сподвижники в боях! Предчувствие унылое ко мне закралось в грудь! Уже зари вечерния не видеть мне в сей день! В сей день в кипящей сече я паду на груду тел, Потускнут и засыплются песком мои глаза: Не зреть им побеждающих товарищей моих! Пронзен, о землю грянусь я — но все лицом к врагам; Ослабнут руки крепкие, и мой холодный труп Притопчут кони бурные, и ратный прах, сгустясь, Подернет лик кровавый мой печальной пеленой… Друзья мои, товарищи, я смерти не боюсь!.. Когда ж умолкнет грозный бой, найдите вы меня: По ранам на груди моей легко узнать мой труп! О други, о товарищи, сподвижники мои! Штыками вы и саблями близ светлых вод Днепра Изройте, други верные, могилу для меня; Насыпьте, други храбрые, на ней высокий холм; На нем скрижаль и новый крест, и напишите так: »Здесь храбрый русский воин спит, товарищ наш в боях: Во всех кровавых сечах он в передних был рядах; Струилась часто кровь из ран, но ран он не слыхал! Под тучами картечь и пуль наш друг был смел и бодр. Струей дунайской раны он кровавы омывал; По Альпам, выше грозных туч, с Суворовым всходил И на гранитах шведских скал острил драгой булат, Что вырвал из могучих рук кавказского бойца! Он зрел брега каспийских вод и видел бурный Бельт, В далеких был краях — и пал за близкий сердцу край: За родину, за милую, за русский край святой, Поставя смело грудь в бою за веру и царя! Он жил и умер, храбрый друг, как истый славянин". Так пел: «Мне будет долго здесь и беспробудно спать; Когда ж утихнет брань в полях и теплая весна Пригреет землю хладную и мой могильный холм Оденется цветочками и травкой молодой, — Тогда придет любезная подруга юных дней, И с нею дети милые увидят отчий гроб. »Не плачьте, — скажет матерь им, — не умер ваш отец: Здесь только прах земной его, а дух на небесах! Туда пошел он в светлый дом к Небесному Царю За то, друзья, что верен был царю земному здесь!" Так, братья, други храбрые, мне сладко умереть За родину, за милую, за русский край святой!"

1812