Федор Глинка Смерть Фигнера

_(Опыт народной поэзии)

I

Уж солнце скрылось за леса. Пойдем и сядем здесь, любезный… евич! Ты закрути свои два длинные уса! И ты, как сказочный Иван-царевич, Слыхал, видал большие чудеса!.. Но я один, и вижу, как в картине, Живой, картинный твой рассказ, Как бились вы насмерть над Эльбой на плотине, Где Фигнер-партизан, как молния, угас… О, Фигнер был великий воин, И не простой… он был колдун!.. При нем француз был вечно беспокоен… Как невидимка, как летун, Везде неузнанный лазутчик, То вдруг французам он попутчик, То гость у них: как немец, как поляк; Он едет вечером к французам на бивак И карты козыряет с ними, Поет и пьет… и распростился он, Как будто с братьями родными… Но у**сталых в пиру еще обдержит сон, А он, тишком, с своей командой зоркой, Прокравшись из леса под горкой, Как тут!.. «Пардон!» Им нет пардона: И, не истратив ни патрона, Берет две трети эскадрона… И вот опять на месте стал, Как будто и не он!.. ................... ...................

II

Он широко шагал! И часто, после шибкой драки, Его летучие биваки Сияли где-нибудь в глуши: В болоте топком, в чаще леса, На гребне дикого утеса… И вот Орловский сам картину с них пиши! Храпят у коновязи кони, Звенят над кормом удила. «Никто не смей снимать седла! Кругом француз!.. Мы тут как рыба в тоне; Дремли без сна и будь готов!» Так он приказывал… И, лежа вкруг котлов, Курят табак усатые гусары, И зорко вдаль глядит козак… И он своим рассказывает так: «Я бился с турком, мне знакомы янычары; Тогда служил я с пушкою пешком. — Готовы лестницы?— сказал Каменской. А было то под грозным Рущуком.— Но ров не вымерян… Тут с хитростию женской Потребно мужество… И кто из удальцов Украдкой проползет и вымеряет ров?— Он всё сказал. И я пустился… Темнело в поле и в садах, Муллы сзывали на молитву, И турки, говоря про битву, Табак курили на валах… Фитиль над пушкою дымился, Дремал усталый часовой… Я подошел… перекрестился… И лот_, на снуре, весовой Тихонько с берега скатился… Я вымерил и возвратился. И храбрый русский генерал _Спасибо_русское за подвиг мне сказал, И я в душе ношу спасибо это. Хозяин мудрый правит светом: Товарищи, наш Бог велик! Он от погибели спасает неминучей». Так он рассказывал… и красный луч зари Уже проглядывал вдали за синей тучей… Тогда в Саксонии вели войну цари, И против них Наполеон могучий, Как темная гроза, над Эльбою стоял, И в перемирие он битвы замышлял… .................. ..................

III

… Чу, кто там проскакал Близ городка красивого Дессау_? Конечно, к Верлицу_? Да, Верлиц — сад на славу! Я сам в нем был, и он меня пленял… «Смотрите, и не пьян, а по колено море: Вот партизан прямой! В груди заслышав горе, В веселый сад он мчится погулять! А может, и не в сад… Как знать? Уж перемирию конец… опять тревоги: Французской конницей заставлены дороги, В саксонских городах везде француз!.. Наш партизан лихой! Уж подлинно не трус… И он без устали… всю ночь считает звезды! Сам поверяет цепь и ставит сам разъезды. При нем никто не смей зевать!» Но кто взмутил песок зыбучий? Что там синеется? Как издали узнать?. Быть может лес, быть может тучи… Ах, нет, то к Верлицу валит французов рать…

IV

«Бей сбор! Муштучь! Труби! Вся партия к походу! Француз объехал нас дугой И жмет к реке. Друзья, назад нам — прямо в воду! Вперед — на штык, на смертный бой! Но я, друзья, за вас в надежде, Что слово смерть_не испугает вас: Не всё ль равно, что годом прежде, Что позже десятью возьмет могила нас! Слушай! стоять! не суетиться! Патрон и мужество беречь! Стрелкам по соснам разместиться: Ни слова… ни дохнуть, в тиши стеречь! Драгуны могут, спешась, лечь… А вы, мои залетные гусары, Бодри коней и сноровляй удары! Ни вы меня, ни я друзей не выдавал! Дай сабле поцелуй, и бьемся наповал!» ..................... .....................

V

Шумит… вдали песок дымится: Француз сквозь частый бор проник. Палят!.. Вот конница и пеших крик; Уланы польские… и всё на нас валится, Как лес!.. «Молись — и на коня! Сюда, на узкую плотину: Одна сменяй другую половину. И все смотрите на меня!.. Уж я с женой в душе простился, Сказал последний мой завет: Я знал, когда на свет родился, Что ведь должно ж оставить свет...» Сказал… пошел… и закипело… ..................... .....................

VI

Ну,… евич! Это дело Из самых славных русских дел… Уж бой давно, давно горел: Дрались в лесу и на поречье, Постлался трупом узкий путь, И русская трещала грудь. Никто не думал об увечье: Прочь руку — сабля уж в другой! Ни фершалов, ни перевязки!.. Признаться, разве только сказки Расскажут о борьбе такой… .................... ....................

VII

«Но где ж союзники? Ко времени б и месту Теперь им быть!.. На них надежда уж плоха! Дерись… година нам лиха!» Так два отчаянных, влюбленных жениха До смерти режутся за милую невесту… Что зашумел громчее лес? Еще звончей и ближе топот… Берут французы перевес! У наших слышен тайный ропот… То не боязнь, но злей… то шепот: «Что не видать его в огне?» Доселе, в бурке, на коне, Он всё был тут, в глазах маячил, Он сам, он первый рубку начал… ..................... .....................

VIII

Взошла, как и всегда, луна И в ясной Эльбе потонула; Какая мертвая, глухая тишина!.. Но разве днем не эта сторона Кипела адом? Да! И вот уснула! И враг и друг — в непробудимый сон!.. О берег, берег Эльбы дальной! Что мне сказать жене печальной? Где он, герой? Куда ж девался он? Никто не знает, неизвестно! Его искали повсеместно: На поле битвы, по лесам; Но он остался в ненайденных, Ни между тел, ни между пленных. Его безвестен жребий нам!.. Лишь ты, любезный… евич, Порою, вспомянув о нем, Мне говоришь: «Он был прямым богатырем И чудом… как Бова, Додонский королевич!.." Ты помнишь, как тебе твердил я: «Говори (Как вместе мы запрошлым жили летом), Рассказывай мне, друг, о человеке этом: Я рад прослушать до зари!» И проводили мы в рассказах дни и ночи. Тогда каким огнем твои пылали очи! Летели мимо нас вечерние часы, Слеза в очах твоих светилась И тихо из очей катилась На длинные усы!..

Между 1812-1825