Наталья Астафьева Дочь, как Венера, вышла из меня...

Дочь, как Венера, вышла из меня: какие бедра, плечи и колени! Но есть еще и красота коня и линии лекальные оленя. Люблю детей, коней, коров, собак и камушки в ручье на дне оврага. А хула-хуп в тебе пружинит шаг, и к технике обуревает тяга. Любовь, ты слабый щит в моих руках! Другая юность подрастает рядом, она скользит, танцует на коньках и мускулы гоняет на снарядах. Наверно, так и надо: в Спарте спорт не зря был развит — побеждала Спарта.

На дне болот тяжелый водород, он расщепил сознанье психопата. Самоубийцы, скорпионы мы! И рык я слышу в разговорах львиный. Змееголовых ящеров сыны, мы не из пены вышли, а из тины… Лоб идиота, полуоткрытый рот, слюна на грудь с губы отвислой льется. Я проклинаю слабоумных род — я, злая мать, родившая уродца! Хлещу по лицам — вспыхни на щеках, стыда и боли яростная краска! Мильоны — мы. В нас вытравили страх. Мы — мертвецы в дырявых ржавых касках. Гнездимся мы у смерти на краю. Среди артиллерийской перестрелки свистим, как соловьи. Торчим в строю. Равняемся, как мытые тарелки. Безумный поезд… Ой! Мой род людской, несешься ты над пропастью по кромке — затормози! Задумайся… Постой! Еще в тебе шевелятся потомки. Их теплые далекие огни, их солнца, их полдневные зениты в тебе, как зерна в яблоке — толкни, одно мгновенье, и они убиты. Любовь, ты слабый щит в моих руках, ты даже не спасаешь от расстрела. А круглый мяч, летящий в облаках, и в воздухе распластанное тело — наивны, как индейская стрела. И я кричу: Солдаты обороны! Избранники у круглого стола! И физики, следящие нейтроны! Я вам кричу: я человек, не зверь, меня тошнит от гноя и от крови! Я тело открываю, словно дверь — пусть из меня рождаются герои. Мне дурно от покатых низких лбов и ртов клыкастых и голов рогатых!.. Высокие, как статуи богов, пусть из меня рождаются ребята.

Любовь, ты слабый щит в моих руках! Во чреве, на руке, вцепившись в юбку, в детсаде — дети… В их глазах не страх, кто спит, а кто насвистывает в дудку. В тревожном мире — мир, черт побери! Мелькают оголенные колени. Вот девочки — в них новые миры. Вот мальчики… Кроватки… колыбели… О детях не рожденных и живых я думаю: зеленая рассада… Спасите их от утренников злых, лучей и града — атомного ада!

май 1962