Николай Асеев Жар-птица в городе

Ветка в стакане горячим следом прямо из комнат в поля вела, с громом и с градом, с пролитым летом, с песней ночною вокруг села.

Запах заспорил с книгой и с другом, свежесть изрезала разум и дом; тщетно гремела улицы ругань — вечер был связан и в чащу ведом.

Молния молча, в тучах мелькая, к окнам манила, к себе звала: «Миленький, выйди! Не высока я. Хочешь, ударюсь о край стола?!

Миленький, вырвись из-под подушек, комнат и споров, строчек и ран, иначе — ветром будет задушен город за пойманный мой майоран!

Иначе — трубам в небе коптиться, яблокам блекнуть в твоем саду. Разве не чуешь? Я же — жар-птица — в клетку стальную не попаду!

Город закурен, грязен и горек, шелест безлиствен в лавках менял. Миленький, выбеги на пригорок, лестниц не круче! Лови меня!»

Блеском стрельнула белее мела белого моря в небе волна!.. Город и говор — всё онемело, всё обольнула пламенней льна.

Я изловчился: ремень на привод, пар из сирены… Сказка проста: в громе и в граде прянула криво, в пальцах шипит — перо от хвоста!

1922