Алексей Апухтин Плач Юстиниана

Ночью вчера, задремав очень рано, В грезах увидел я Юстиниана. В мантии длинной, обшит соболями, Так говорил он, сверкая очами: «Русь дорогая, тебя ли я вижу? Что с тобой? Ты не уступишь Парижу. Есть учрежденья в тебе мировые, Рельсы на Невском, суды окружные; Чтоб не отстать от рутины заморской, Есть в тебе даже надзор прокурорский, То, что в других образованных странах. Есть и присяжные… в длинных кафтанах. В судьи ученых тебе и не надо, Судьям в лаптях ты, родимая, рада. Им уж не место в конторе питейной — Судят и рядят весь мир на Литейной. Вечно во всем виноваты дворяне, Это присяжные знают заране: Свистнуть начальнику в рожу полезно, Это крестьянскому сердцу любезно. »Вот молодец,- говорят они хором.- Стоит ли думать над этаким вздором?" Если ж нельзя похвалить его гласно, «Он сумасшедший!- решат все согласно.- Но ненадолго ума он лишился, Треснул — и тотчас опять исцелился!» Публика хлопает, и в наказанье Шлют ее вон,- под конец заседанья. Злы у вас судьи, но злей адвокаты; Редко кто чешется: все демократы! Как я любуюсь на все эти секты, Я, написавший когда-то пандекты. Как бы министры мои удивились, Знавшие весь «corpus juris civilis», Если б из дальней родной Византии Ветер занес их на север России. Там, в Византии, сравненный с Минервой, Законодатель считался я первый; Здесь же остаться мне первым уж трудно: Здесь сочиняет законы Зарудный!" Смолк император при имени этом, Словно ужаленный острым ланцетом, И, в подтвержденье великой печали, Слезы из глаз его вдруг побежали. Чтоб усыпить его силой целебной, Дал я прочесть ему «Вестник Судебный», Сам же прочел об урусовском деле,- И, к удивленью, проснулся в постели. Видно, недаром все это виденье! Было ужасно мое пробужденье: Солнце в глаза уж смеялось мне резко, От мирового лежала повестка, И осторожно, как некие воры, В спальню входили ко мне кредиторы.

14 ноября 1869